Каталог
Славянский интернет-магазин Зареница
  • Ребенок – это не сосуд, который нужно заполнить, а огонь, который нужно зажечь.
  • Стол украшают гости, а дом - дети.
  • Тот не умирает, кто детей не покидает.
  • Будь правдив даже по отношению к дитяти: исполняй обещание, иначе приучишь его ко лжи.
    — Л.Н. Толстой
  • Детей нужно учить говорить, а взрослых прислушиваться к детям.
  • Дайте детству созреть в детях.
  • Жизнь надо мешать чаще, чтобы она не закисала.
    — М. Горький
  • Детям нужно дарить не только жизнь, но и возможность жить.
  • Не тот отец-мать, кто родил, а тот, кто вспоил, вскормил, да добру научил.

Судьба поэмы Славомысла «Песнь о побиении иудейской Хазарии…»

29.09.2016

TgLT22clkv4

Трудно найти у нас человека, которому была бы не известна поэма раннехристианского поэта полу-языческого толка «Слово о полку Игореве». Но очень мало кому известна поэма автора Славомысла «Песнь о побиении иудейской Хазарии Светославом Хоробре». Она написана примерно в тот же период, что и «Слово….», однако впервые опубликована лишь в 1847 году в Варшаве.

«Песнь» была лито-графически воспроизведена в книге польского учёного Фаддея Воланского «Памятники Славянской письменности до Рождества Христова».

Фаддей Воланский, собрал в своё время памятники Славянской письменности почти за три тысячи лет до н. э. Когда труд Ф. Воланского вышел в свет то католический примас Польши, входившей тогда в состав Российской империи, обратился в Святейший Синод России с просьбой испросить разрешение у императора Николая I применить к Воланскому аутодафе (самосожжение) на костре из его книги. Но Николай I, затребовал, тем не менее, сначала книгу Воланского и вызвал из Москвы для её экспертизы Егора Классена.

Потом император приказал «взять потребное количество оной книги под крепкое хранение, остальные же, дабы не наносить вред духовенству, сжечь…». Классен в 1861 году в типографии Московского университета издал свою книгу «Новые материалы для древнейшей истории Славян вообще и Славяно-Руссов до Рюрикового времени в особенности, с лёгким очерком Руссов до Рождества Христова» в которой опубликовал 10 таблиц из книги Воланского».

Дальше Иванченко пишет: «Была у Славян в те далекие времена и великолепная поэзия, продолжавшая традиции «Песни» Славомысла. Достаточно сказать, что эта «Песнь» написана девятистопным дактилем с тремя цезурами, чего не знала никакая иная поэзия мира. Так например, знаменитый греческий гекзаметр имеет всего шесть стоп дактиля и две цезуры. Причём и он-то был создан женщинами с Непры (Днепра), то есть днепровскими Славянками, служившими пифиями в Дельфах, куда ни одна гречанка не допускалась. На древнегреческом языке просто невозможно было создать стихи девятистопного размера с тремя цезурами».

Судьба самого Ф. Воланского была непростой. По-видимому, ему не простили его научных исследований по истории Славян в Западной Европе. «ИЕЗУИТЫ СЛОЖИЛИ КОСТЕР… ИЗ ЕГО КНИГ…

Таковы были иезуиты в Польше в 1847 г.». За это деяние и сам Воланский, как мы видели выше, был приговорен иезуитами к аутодафе на костре из этой же книги, как «до крайности еретической». Ведь она не только выступала против иудо-христианства, но так же убедительно свидетельствовала, что письменность у Славян существовала задолго до Рождества Христова, и появилась гораздо раньше, чем у финикийцев, иудеев и греков, да и египтян. Однако благодаря Николаю I, который наложил запрет на казнь самого Ф. Воланского, и приказал сохранить несколько экземпляров книги для изучения, мы можем сегодня прикоснутся к истокам древней русской словесности. Отрывки из «Песни….»

Перевод «Песни о побиении иудейской Хазарин Светославом Хоробре» сделан Александром Иванченко в древнем стиле с помощью размера девятистопного дактиля с тремя цезурами. Ниже дана современная обработка данного произведения сохранив в нём абсолютно всё, только перерифмовав.

Знаменитые Славяне

Жрец греков Клио, скифам изумлялся,

обычай варварский уму его не поддавался,

Потомки варваров отцов и матерей так свято чтут!

Что, даже видя выгоду свою, убить их просто не дерзнут!

Да отчего же скифы так глупы, что смертью только за предательство карают?

А если есть средь них воры, иль хуж того ростовщики,

то руки им мгновенно отрубают?

Мы реку нашу Непрой нарекли,

Чтобы врагам её пороги не Пройти,

Погибелью не осквернится та вода,

что нивам хлебным и Славянам жизнь дала.

Но Непру грек по-своему назвал, и имя Борисфена он ей дал

Чтоб та река борьбою наполнялась,

Чтоб Непра кровью наливалась и сполохом огня пылали нивы наши

да пусто было б в братской чаше.

Ведь греки душу скифов ни когда не понимали

И наше «Честь тебе», пустыми звуками считали.

Им не понятен смысл Славянского привета,

На слово «честь» у них в душе не найдено ответа.

Вернее же всего, в чём нет сомненья, здесь

Суть грека в злобных грабежах, и тут он весь.

Не может поделиться честью тот, кто гонит это чувство от ворот.

И в толк ему не взять ни как,

Что щедрым можно быть и просто так.

А Славянин, не зарясь, скажет «Честь тебе»

И платы он от путников не требует себе,

Хоть сам с оружьем на коне…

он не старается напасть. и это Греку дивно, его иная гложет страсть.

Природою своей он плут, а также жаден,

а в битвах лют и кровожаден.

И только если друг хороший ты ему

разделит пополам с тобой еду.

Однако пифий, имена Славянские он никогда не изречёт

И первенство Славян не признает, грек лучше смерть свою примет.

И взгляд потупив вниз он так произнесёт:

«Пророча в Дельфах, то не дочери Руси стихом играют,

Олимпа жрицы то Оракула сужденья возвещают».

Загадка та сложнее мирозданья, и скрытных греков не понять,

То скифы варвары у них опять, но как доходит до гаданья,

где чёт, а где нечёт им дева скифская речёт,

К своим стопам, Элладу повергая,

И постиженье таинств грекам прорицая.

А там эллину мнится бездна роковая –

В бездонье том ужасна темень гробовая.

Не ведающий страха перед сечей злой,

от тайны рока он теряет разум свой.

А скиф судьбы таинства не боится

И волхв с Непры эллинами под грека уж рядится.

Всеслава вещего Анахарсисом прозвали,

А Любомудру из Голуни, когда его призвали, то имя Гераклита дали.

Славянская порода плодовита, и нашими Богами, в уменьях не забыта.

Те Любомудры, Светозары да Всеславы, пока у нас всё возрастали.

И матери волхвов должны рожать, чтоб нашей Родине и дальше процветать

Соседям в этом тоже утешенье, великого жреца рожденье.

Но вот зачем Сократа, своего предали природного эллина, цикуту выпить заставляли?

он в Слове семь начал познал, и мудрость древнюю к себе призвал.

Ему ж за то цикуту ту подали, — и хоть и был он свой, его предали.

Сравнить с зверями греков в сём нельзя,

От нелюдей пришла буза их вся…

Так лик эллинов многочуден, как басен Геродотовых язык о скифах труден…

* * *

Обращение Светослава к Княгине Ольге

— Ты, братьев во Христе себе нашла, но совесть за серебро ты продала, наверно мать ты позабыла, что ВѢра Праотцов для нас, всегда священной была?

— Но изменить Отечеству тебя я не зову, и оскверненью пепла дедов не учу, опомнись сын, не клевещи, и веру новую прими!

— Меня ты, Ольга мудрая, сим с греками сравняла.

Народ наш тоже видел их немало, его десница грека в битвах хорошо познала.

Не потому ль они, на русский меч молясь, и рукоять его на златоверхий храм подняли?

Но римляне, суть этого креста Славян, постигнув глубже, себя на перекрестье уж давно распяли.

Не клеветать, о Ольга Мудрая! Опомниться меня ты призываешь!

Иль я хмельной теперь, иль честью пренебрёг, что ты ко мне взываешь!

Ведь это ты тем грекам отдалась, их песней хитроумной восхитясь!

Песнь знатная, в ней хитрость лиса, корысть волка, от этой песни мало толка.

Так Трою греки захватили, и кровью русов реки напоили.

Но даже грек для иудея — быдло, которого и уничтожить не обидно а я, Великий Русов Князь, для иудеев просто грязь!

Зачем же ты заветы тех евреев, что в библию вошли, мне вкупе подала?

Наверное, чтобы я, от бога иудеев изведал много зла, или чтоб я, добро своё оставил, и зло, мне чуждое, принял,

И навсегда рабом их бога стал?

Как римляне безумные, погибели империи своей искавшие,

Да легковерные хазары, в пучине той во мгле стонавшие?

Или в Царьграде ты народ наш и меня, рабами грекам и евреям продала?

Скажи, открой мне правду не тая, ведь на реке ты перевозчицей была,

И трепет неуместен твой, тебя я не казню, на мать руки не наложу

Отцу и матери своей, ты знаешь Русич — не судья

И эту заповедь Богов, с пелёнок помню я.

Поэтому и в своей жизни и её кончине, ты полностью вольна,

Но говорю тебе ещё раз я, не смейте делать из меня — христианского раба!

* * *

— Помазанником божьим, Христа по-гречески зовут и мессией провозглашают, а попросту вам нагло лгут,

Не мог, то ведомо тебе, воскреснуть он распятым на кресте.

Душа его слететь во мрак глубин была обречена.

Ни князю, ни царю, ни богу тьмы, не алтарю,

Изринуть тело тленное, такая сила не дана.

Как мне гор Русских не свернуть — камней с пещерами громада велика,

— И (Д) Непру вспять не повернуть — ведь морю Русскому она верна!

В твоих сединах заблужденье, твой фанатизм мне в огорченье.

Мне жаль тебя! Плоть смертна вся, и даже плоть распятого Христа.

Лишь мысль бессмертна, и душа, что разумом и духом, тем высям звёздным отдана.

В них ярость, Солнца восьмигранный луч и все цвета, что радугой цветут,

Когда дождём умоется гроза и ветер бурею насытится когда,

Не верь, что мысль, как тело наше, бренна.

В Сварожьих небесах она не тленна,

Там письмена незримые, живой энергией возлучены,

Волхвы премудрые их постигать должны.

Прости, но повторю своё я мненье: «Пагубой да воздастся в поколеньях тому,

кто ВѢру Пращуров предаст, и имя отчее забудет,

и землю матушку продаст. и братьям ложным со злобой в очах,

детей Родных что собачат он в рабство христианское отдаст».

Душой своей распорядись, как хочешь!

Твоё — тебе и право выбирать!

Но за народ наш я в ответе, и пред потомками мне стыдно лгать.

Жрецы твои как слуги тьмы, все в ризах чёрных и златых крестах!

Предвижу! Русь тебе на утешенье сожгут они на огненных кострах.

Ты слышишь, Ольга мудрая? Великий Князь Руси тебе вещает!

Лишь только я умру, вы в рабство грезное народ мой окунёте

И книги Русские в обмен на библию сожжёте. …

Признаюсь, мать, душа моя от тяжести такой скорбит.

Но долг служения народу, сдаваться князю не велит с прискорбием считаю дни, и чувствую…

погибнут замыслы мои трудами ратными зачатые,

Богами нашими для созиданья датые.

Предательство лукавых, уже подле меня, но ближних не вини за зря.

Чужим же честь Славянина чужда, им только плата золотом нужна.

В друзья один из них набился, другой же будто Родичем моим Родился.

Но пред мечом присягу я даю: не чует душенька кровинушку свою.

Вересница с гарунами разум помутила, и сына Малка ведь не мне родила

душа его как студенец тот холодна, и нравом как у Парса ведь злобна.

В ночи я вижу полымя, пожаром Русь моя обагрена…



** Парс —гепард; Геродот, прозванный «отцом истории», в 46 главе 4 книги своей «Истории» свидетельствует, что самые умнейшие люди, которых он знал, были скифами.

По сказаниям многих писателей, в 670 году до Р. Х. некто скиф или гиперборей Аварис творил чудеса в Греции, а скиф Анахарсис /Анахар/, как утверждает Эфор /405-330 до н. э. /, был причислен к числу семи мудрецов.

Пифия /греч. / — жрица в Дельфийском храме, построенном в середине IX в. до н. э. по желанию Апполона. Считалось, что этот храм помогали строить скифы-гипербореи, и что пифиями были только Славянки.

Так же рекомендуем посмотреть

Комментарии

Русское море-так называли Чёрное море в то время...